— Заключенный, на выход, — скомандовал начальник спустившегося к камере караула. Он открыл камеру и защелкнул на моих руках наручники. — Шаг влево, шаг вправо — побег. Прыжок — попытка улететь. Стреляем без предупреждения. Все ясно?

— Вполне, — кивнул я, собираясь дождаться, что же произойдет дальше.

— Идем, — скомандовал начальник караула и, взяв под руки, охранники быстро вывели меня на задний двор парковки. Поставили у стены напротив поселения, и я увидел множество лиц в крохотных окнах парковки. Во дворе уже стояли все одаренные и Вячеслав, державший в руке микрофон.

— За убийство Артема-Зевса, одаренного, заключившего контракт с орденом, Изяслав Блинков, так же называющийся Эвакуатором, приговаривается к публичной казни через расстрел, — сказал Вячеслав, и его голос разнесся через десяток динамиков. Могу поспорить, что в здании его слышно было на всех этажах и даже в самой дальней коморке. — Приговор привести в исполнение немедленно. Пли.

Стоящие напротив меня солдатики вскинули автоматы, а затем в тело ударило сразу несколько очередей. Холостые? Как бы не так! Пули разрывали меня на части, болевой шок на мгновение перед смертью отрубил нервы, и я с ужасом смотрел на то, как очередь выбивает из меня фонтаны крови, пока одна из пуль не ударила в лицо. Я успел почувствовать, насколько легче стало в моей голове без мыслей. А затем — умер.

Глава 27

— Твари! — выкрикнул я, приходя в себя, и бешено хватая ртом воздух. Отголоски боли все еще бродили по телу, сводя мышцы судорогой. Но куда хуже было то, что я оказался совершенно голым и прикованным к холодному металлическому столу. Ремни сдавливали лодыжки и кисти так, что я не мог дотронуться до них пальцами. Зато мог положить ладонь на столешницу, чем и воспользовался, убирая стол в подпространство.

Подпорка исчезла, и я рухнул на пол, больно приложившись плечом, но тут же вскочил в полной боеготовности. Вот только предосторожность оказалась излишней. Или недостаточной? Я оказался в небольшой комнатке, которой больше всего соответствовало гордое звание операционной. Но вместо врачей на меня смотрели двое хмурых автоматчиков.

— Первый, он проснулся, — успел передать боец, за секунду до того, как на него рухнул стол, выхваченный мной из инвентаря. Второй стражник открыл огонь по пустому месту — я уже спрятался за штурмовым щитом, оставшимся с дуэли. Схватив защиту, я прыгнул вперед, впечатывая противника всем своим весом в стену.

Не останавливаясь, я выдернул у него из рук автомат и приложил первого бойца прикладом по голове. Он захрипел и затих, а у меня появилось несколько секунд на то, чтобы нарядиться в бронежилет с разгрузочной системой. Даже за штаны я взялся только после того, как убедился, что под рукой заряженный автомат и достаточно патронов.

— Изяслав, будь добр, не усложняй нам работу, — донесся сквозь шум рации голос магистра. — Мои люди живы?

— Пока да, но это ненадолго, — ответил я, зажав кнопку. — Вы мне дорого заплатите.

— Уже, — коротко ответил Вячеслав. — Прежде чем буянить, проверь свои параметры.

В его голосе было столько уверенности и спокойствия, что я невольно засомневался и открыл характеристики.